Поэзия — горячий цех...

Поэзия — горячий цех,
В котором есть огонь для тех,
Кто ночью и при свете дня
Прожить не может без огня.
Пусть слабодушные уйдут,
Их обиталище не тут.
Пускай покинет нас делец:
Огонь — не золотой телец.
За слабодушным и дельцом
Ленивец пусть уйдет с глупцом.
Здесь ненадежен их успех:
Поэзия — горячий цех.

Люблю старинные ремесла...

Люблю старинные ремесла,
Когда в поселке над рекой
Один — выстругивает весла,
Вытачивает руль — другой.

А третий — поднимает парус,
И вот они плывут втроем,
И, пенясь, отступает ярость
Перед уменьем и трудом.

Я приехал в Осетию через год...

Памяти матери

Я приехал в Осетию через год
После смерти твоей, через век,
Через вечность и через бездну невзгод,
Через множество гор и рек.

Я приехал, чтоб горе избыть
Среди этих снежных вершин.
Как могу избыть, как могу забыть,
Если с ним мы один на один.

Только в дружестве, на миру,
Глубоко в горах — то в тиши,
То на шумном людском пиру
Находил я приют для души.

Не забвение находил,
А причастность к общей судьбе,
И весь текст→

После грозы

Я замечал: пройдет гроза
И все к лазури устремится:
Листва, ребячьи голоса,
Серебряные капли, птицы.

Земли весенней теплый дым
Уходит в небо голубое -
Оно сияет над тобою
Не моложавым - молодым.

А там - цветное коромысло.
Хотят все люди в этот миг
Перерасти себя самих,-
Без этого грозы не мыслю.

Лучше быть возлюбленной поэта...

Лучше быть возлюбленной поэта,
Чем женою старого дипломата,
Но еще лучше
быть возлюбленной старого дипломата,
Если этот дипломат — поэт Федор Тютчев.

* См. Ф.Тютчев.

Я на то и рожден...

Я на то и рожден, чтоб взрывать ноздреватые скалы,
Посылать на Чукотку бочонки медовые дынь.
Дело в том, что меня в городские сады не пускали,-
Потому-то я пью, выпиваю глазами озерную синь.

Для меня три столетья садовой скамьи не хватало,
И меня не видала дубов узловатых толпа,
Осужденного чахнуть в горбатых и пыльных кварталах,
Где тряпье и чужая яичная скорлупа.

Есть такие минуты, когда совершенно излишни
Все слова, все запасы богатого языка.
Добрый день, соловей! Добрый день, почти черные вишни!
Здравствуй, запах глубокий гвоздики и весь текст→

По обе стороны стола...

По обе стороны стола —
Сидим вдвоем,
И тенью боль моя легла
На лбу твоем.

Как ни таись, как ни таи —
Вдвоем всегда,
И на плечи легла мои
Твоя беда.

Когда работаю, я плохо верю в смерть...

Когда работаю, я плохо верю в смерть.
Я попросту в нее не верю.
Работа делает меня бессмертным,
Включенным во Вселенную навеки.
Работа делает меня планетой,
Или дорогой, или водопадом.
Что говорить, мы умираем — люди,
Но человек не умирает.

Я видел степь. Бежали кони...

Я видел степь. Бежали кони.
Она подрагивала чуть
И элеватора свечу
Держала на своей ладони.

И зелень в синеву лилась,
И синь легла на все земное,
И устанавливалась связь
Меж степью, высотой и мною.

Та связь была, как жизнь, прочна.
И только туча дымной пыли,
Которую копыта взбили,
Была от нас отделена.

Перед началом работы

Я посреди двора
Стою в начале дня.
Весенняя пора
Торопит и меня.

Зовет меня к себе
Верстак — рабочий стол.
А я ищу в ходьбе
Свой ритм — вот он пришел.

Вот я его схватил —
Служи не только мне!
В избытке вешних сил
Скажи об этом дне.

Забот и дел — гора.
Стою я в час весны
Не посреди двора,
А посреди страны.

Когда в последних числах мая...

Когда в последних числах мая
Днепр покидает острова,
Со щебетом, еще слепая,
Вылупливается листва,

Когда картавая грачиха
Раскачивает провода,
Проходит дождь, свежо и тихо,
С Тарасовской бежит вода,

Когда все движется, все живо,
И синева - бескрайний звон,-
Тогда - в час вешнего разлива,-
Мне люб и тон, и полутон,

И по ветру летящий волос,
И эти гулкие мосты,
И шепоток, и громкий голос,
И вся вселенная, и ты.

Усталость или отчужденье...

Усталость или отчужденье,
Или замучила жара,
Или в душе твоей смятенье —
Не разобрался я вчера.

В преувеличенном вниманье,
С которым слушала меня,
Определилось пониманье
Другому отданного дня.

В предупредительности явной
Сквозил — отчетлив не вполне —
Предмет твоей заботы главной,
Что адресована не мне.

Но перед сном и на рассвете,
Когда сходила тень с земли,
Вдруг смутные догадки эти
Лицо тревоги обрели.

Не заговор и не злодейство,
Но из разрозненных примет
Само собой весь текст→
Рассказать друзьям